Я уже года два планирую написать серию статей, посвященных Кобейну и его группе Nirvana. В моем архиве скопилось столько материала, что по самым скромным прикидкам хватит на 15-20 лонгридов. Но забивать блог постами на одну и ту же тему я не стану, поэтому растяну публикации надолго, примерно на полгода.
Сегодня будет первый материал, связанный с Куртом. Он весьма необычный.
Наверняка многие наши читатели из числа поклонников Нирваны знакомы с фильмом режиссера Гаса Ван Сента 2005 года “Last Days” (не знаю, выходил ли он в нашем прокате), в котором персонаж, похожий на Кобейна, бродит по загородному дому, спит, слушает музыку и пытается избежать соседей, менеджера, продавца “Желтых страниц” и членов Церкви Иисуса Христа Святых последних дней.
Ключевое слово здесь – “похожий”, поскольку героя фильма зовут Блейком, а не Куртом, и, несмотря на внешнее сходство, он все-таки не Кобейн. Но он мог бы им быть. И мог бы им умереть. Об этом фильм.
Но не будем о фильме, а пойдем дальше, к теме поста. Дело в том, что в конце прошлого года на сцене лондонского Королевского оперного театра была поставлена одноименная опера.
Ее создатели утверждают, что на самом деле речь в ней идет скорее не о последних днях легендарного музыканта, а о том, как общество относится к своим иконам, что перекликается со словами Фрэнсис Бин Кобейн, дочери Курта, которые я приводил в статье три года назад. Если интересно, читайте по ссылке.
Опера по фильму – это что-то новенькое. Тем более, что главного героя играет… женщина. Французская актриса Агата Руссель в зеленой шубе и темных “кобейновских” очках в белой оправе вообще не поет. Она бормочет непонятный текст, который переводят для зрителей в виде субтитров.
Честно говоря, я не большой фанат оперного жанра, хотя некоторые произведения мне нравятся. Но опера, в которой не поют… мне трудно это представить.
Возможно, классической опере уже не место на сцене, ее вытеснил авангард. И, наверное, именно поэтому либретто этого произведения доверили написать авторам, никогда прежде оперу не сочинявшим. Это их первый опыт. Надеюсь, последний.
Уверен, истинные фаны Нирваны и Курта не стали бы смотреть это действо, так как оно рассчитано на псевдоискушенную публику, для которой главное – не музыка и не трагическая судьба музыканта, а возможность появиться в концертном зале и сделать парочку селфи. Увы, но жизнь, творчество и смерть Кобейна для них так и останутся неразрешимой загадкой.
